Одним их глобализирующих эффектов массовой коммуникации является также, первоначально отмеченное МакЛюэном, и в дальнейшем разработанное Д. Харви и Э. Гидденсом явление — превращение содержания человеческих взаимоотношений в символы или знаки (компрессии пространства-времени), обладающие способностью связывать людей, находящихся на огромном расстоянии друг от друга; создавать целые сообщества, связанные общими интересами и ценностями. Данные взаимоотношения могут развиваться между людьми, никогда не видевшими друг друга.

Вследствие указанных тенденций развития общества в глобальном масштабе, по-нашему мнению, актуальным является обращение к коммуникативистскому подходу, который выявляет проблемы жизнеспособности и стабильности социальных систем. Пристальное внимание данный подход уделяет информационным связям, благодаря которым возникают и сохраняются общности людей.

Так, научные категории "сетевое общество", "информационализм" и "виртуальная культура" вошли в лексический фонд коммуникавистики недавно, но быстро получили признание. Данные категории были обоснованны профессором социологии Калифорнийского университета М. Кастеллсом.
Учёный предлагает собственный вариант ключевого понятия «информационное общество» (informational society) для современной коммуникавистики и социологии, мотивируя это предложение аналогией с понятием «индустриальное общество». Элементы индустрии могут существовать в обществах разного типа, но только то общество следует считать индустриальным, фундаментом которого является всестороннее развитие индустрии, влияющее на культуру и характер общественного бытия и сознания в целом.

Указанные параметры характерны и для информации, которая существует и развивается на разных этапах истории общества, но только сегодня в условиях всеобъемлющего распространения электронных средств связи она становится структурообразующей основой развития общества нового типа — информационального.

Мануэл Кастеллс отмечает, что ядром такой новой формы коммуникационной организации общества является сетевая логика его базисной структуры, придающая распространяемой информации особые качества и функции, системно преобразующие все основные сферы жизнедеятельности людей — от экономики и политики до образования и культуры.

Кастеллс выдвигает идею существования социотехнологической парадигмы, в комплекс отличительных возможностей которой входит декодирование, манипулирование и виртуальное репрограммирование информационных кодов живой материи. Таким образом, учёный характеризует информационную эру как эпоху глобализации.

Современные исследователи рассматривают гипотезу о существовании форм культурного империализма как последствие процессов всемирной глобализации. Указанная точка зрения представлена в работах норвежского учёного, видного специалиста в области конфликтологии Й. Галтунга. Он отмечает, что превосходство развитых стран в сфере информационных коммуникаций действует как дополнение к их экономическому и политическому империализму, а иногда служит его возникновению.

Новые информационные и коммуникационные технологии рассматриваются сегодня в качестве главной силы социальных преобразований. Неравномерность развития на международном уровне дополняется неравномерностью развития в национальном масштабе. Многие документы Европейского Союза, начиная с доклада Бангемана от 1994 г. (Europe and Global Information Society/ Recommendations of the High Level Group on the Information on Society to the Corfu European Council (Bangeman Group);— Brussels: European Commission), обращают внимание стран-членов ЕС на возникновение двухуровневого информационного общества. Линии новых социальных водоразделов разводят по разным сторонам информационно богатых и информационно бедных, в число которых входят социально неблагополучные слои — безработные, неполные семьи, пенсионеры.

Канадский автор Д. Уинсек предлагает широкую трактовку указанных представлений. Он считает, что появление информационных пригородов и идущее за тем возникновение информационных деревень — это процесс социальный, экономический и технологический. Информационные пригороды социально замкнутые районы, отличающиеся высоким уровнем спроса на услуги информационных супермагистралей, их обитатели обладают достаточными финансовыми возможностями для оплаты новых, всё ещё относительно дорогих информационных услуг.

Становясь дискуссионной, проблема медиаразнообразия в условиях глобализации общемировых процессов оказывается в фокусе внимания авторов многих исследований и докладов на международных конференциях, посвящённых самым острым вопросам коммуникавистики.

Так, Ян Ван Куйленберг, сотрудник Амстердамского университета, считает, что коммуникационное изобилие может обернуться эксплозивной информатизацией, когда богатство информации создаст бедность внимания к ней, и вместо желанного медиаразнообразия появится ещё один информационной парадокс: больше информации — меньше информации.
Сокращение общественной сферы, происходящее вследствие товаризации СМИ, в свою очередь влечёт за собой перемены в области медиаразнообразия, основной потенциал, которого перемещается в сторону рекламы и зрелищно-развлекательных передач (контента), подчиняющих своему влиянию и новостные программы, превращаемые в инфотейнмент (информация как развлечение).

Известный исследователь коммуникационных технологий Уильям Мелоди, провозглашая необходимость вернуться к существовавшим функциям информации и коммуникации в современной демократии, подчёркивал, что важно обеспечить равные возможности граждан быть информированными и услышанными. По нашему мнению, данная позиция объясняется тем обстоятельством, что только на пути взаимодействия авторов информации и её реципиентов, при отсутствии навязывания определённой идеи возможно построение гармоничного информационного общества в глобальном масштабе.

Доктор политических наук А. Панарин проводит аналогию открытого глобального общества с откровенным социал-дарвинизмом — глобальным пространством ничем не сдерживаемого естественного отбора, в котором слабые экономики, культуры, этносы обречены погибнуть, уступив планету сильным и приспособленным.

В данном контексте, согласимся с точкой зрения российского академика Н. Симония, — новые информационные технологии, выступая как материальный продукт, потребовали нового отношения к системе организации жизни, прежде всего в финансовой, в торговой сферах, которые свою очередь, постоянно взаимодействуют. В настоящий период глобализация, вторгнувшись финансовую сферу, может вызвать огромный, мгновенный, а главное, — неконтролируемый перелив финансов из одной страны другую.

Таким образом, информационная революция меняет принципы организации общества, закладывает основы стратегии развития информационно-коммуникативных технологий, поскольку изменяются сами механизмы формирования индивидуального, группового, общественного, планетарного сознания. Глобализация влечёт за собой глубокую трансформацию всей системы социальных связей индивида. Она раскрепощает личность, освобождает её от жесткой привязки к определённой среде, открывает возможности жизненных стратегий. В то же время формирующееся «мегаобщество» объективно ставит индивида перед проблемой внутреннего самоопределения.